Кураж Михайлова

Сегодня легендарному хоккеисту, первому тренеру, принесшему сборной России «золото» на чемпионатах мира Борис Петровичу Михайлову исполняется 65 лет.
Михайлов Борис Петрович
Заслуженный мастер спорта СССР
Двукратный олимпийский чемпион (1972 и 1976), серебряный призер (1980). Восьмикратный чемпион мира (1969-1971, 1973-75, 1978, 1979), второй призер 1972 и 1976 гг., третий призер 1977 года.
В 1979 году первым признан лучшим хоккеистом Европы.
Лучший нападающий чемпионатов мира 1973 и 1979 годов. Лучший снайпер чемпионатов мира 1977 и 1978 годов. Лучший бомбардир чемпионата мира 1974 года. Всего на ЧМ и ЗОИ сыграл 120 матчей, забил 109 голов.
Участник легендарной суперсерии СССР-Канада 1972 года, участник суперсерии СССР-Канада (ВХА) 1974 года, обладатель Кубка вызова-1979.
Одиннадцатикратный чемпион СССР. Лучший снайпер советского хоккея. В чемпионатах СССР провел 572 матча, забросил 428 шайб и сделал 224 передачи, набрав рекордные 652 очка. Лучший снайпер чемпионатов СССР 1975,1976 и 1978 годов.
После окончания игровой карьеры стал тренером. Под его руководством сборная Россия в 1993 году впервые в своей истории выиграла золотые медали чемпионата мира.
Окончил МОГИФК (1979), подполковник запаса. Автор книги «Мой хоккей».
Награжден орденами Ленина (1978), Трудового Красного Знамени (1975), «Знак Почета» (1972), медалью «За трудовую доблесть» (1969), «За заслуги перед Отечеством» IV степени.

Николай ВУКОЛОВ
Он доставал до сердца, аж
Михайловский былой кураж:
Настырная повадка,
Назойливая хватка,
Затейливая сметка…
К воротам – как на абордаж,
Атаки раж, крутой вираж,
На «пятачок» лихой «вояж»
И – «ловит» шайбу сетка!

Никак не могу «подстроиться» под Бориса Михайлова. А, казалось бы, видел его не раз и «в деле», на площадке, и у бортика, в качестве тренера. И беседовал с ним, и фотографировался с ним вместе, и даже автографом очень дружественным и для меня лестным Борис Петрович однажды «одарил». И все же, каждый раз при новой встрече с выдающимся игроком чувствую в себе некоторую скованность. Может оттого, что ведь действительно – великий? Без всяких преувеличений. Да и куда уж преувеличивать? Михайлов… А великий, он ведь всегда не прост даже при внешней и вовсе не показной доступности и демократичности.

А может потому так происходит, что никогда не понять, что ждать от Михайлова в следующее мгновение? По сути натуры он скорее (так мне кажется) склонен к шутке, ему комфортнее отозваться на замечание едким (и метим) острым словцом, в ответ на вопрос озадачить своим вопросом, неожиданным и колким. Но вдруг в неуловимый какой-то момент посерьезнеет Петрович и начинает вести речь, то не спеша, сдвинув брови, то запальчиво, вскинув те же самые брови, но точно «без дураков», всерьез, без всякого там пусть даже и безобидного ёрничества. А тебе, собеседнику, настроившемуся было на «лирический лад», по ходу дела приходиться самому перестраиваться.

Не такой ли мгновенной сменой настроений он, Михайлов, и ставил в тупик самых искушенных защитников, никак не способных взять в толк, что предпримет в следующий момент этот назойливый, настырный нападающий? Ухмылка – и шайба в воротах, мгновенье - и вынимай из сетки еще одну, забитую с «пятачка», на добивании. Не зря же и прозвище получил от коллег по-русски исчерпывающе-меткое – «Пыря». Пырнул, ткнул шайбу крюком, и вот она, милая, тама, в воротах! Но попробуй-ка, ткни! Сколько там шрамов-то на теле, сколько невидимых никому (за исключением партнеров по команде да докторов) жестоких «зарубок» после этих самых «пыряний»? (Кстати, в толковом словаре Вл.Даля присутствует глагол «пырять, пырнуть» и его толкование – тыкать, колоть, бодать, толкать тычком). Но чтобы так вот «тыкать», так вот «бодать» нужна ведь особая сноровка! И дело тут не только в смелости и самоотверженности, мужестве и умении претерпевать зачастую жесточайшие превратности хоккейной игры, чреватые трудно переносимой (а все-таки переносимой с усмешкой на лице, приводившей в неистовство соперников) болью, но и в высочайшем мастерстве, позволявшим Михайлову оказываться в самом нужном месте в самый необходимый для его команды момент игры.

Он был лидер и по характеру и по должности, выступая в роли капитана и ЦСКА, и сборной СССР. Для тренеров эта его роль была незаменима, он служил связующим звеном между наставниками и игроками. Есть крупные хоккейные личности, которым, однако, не дано вести за собой других. А вот в Михайлове был заложен ген созидательной неистовости, он мог бросить в трудный момент клич и его соратники по ремеслу тотчас же откликались на призыв капитана. Такова была традиция советского хоккея: капитан сборной страны (вспомним Боброва, Майорова, Кузькина) был всегда и вожаком, человеком, безоговорочно уважаемым и тренерами, и хоккеистами. Энергия духа.

Во все перечисленном, если угодно, и состоял фирменный, особый кураж михайловской неугомонной натуры, в которой всегда находилось место и шутке, и суровой сдержанности по отношению к себе самому ( к окружающим, впрочем, тоже), и умению быть бескомпромиссным и в то же самое время находить пространство для маневра, для согласия в интересах дела и команды. Да, да, именно так - команды. Подлинная хоккейная звезда высочайшего мирового уровня, Михайлов был стопроцентно командным игроком. Но при этом стал и лучшим снайпером Высшей лиги всесоюзного первенства за все времена. Вот ведь парадокс: игрок-забивала по природе своей призван, казалось бы, быть эгоистом, солистом, на которого в поте лица работают партнеры по звену. А с Михайловым было все с точностью наоборот. И сам забивал, как никто другой, но и партнеров своих отнюдь не забывал, адресуя им множество передач из самых, порой, неудобных положений. И партнеры тоже сетке чужих ворот в покое пребывать не позволяли. Правда, и партнеры были на славу, на загляденье. Лучшая тройка мирового хоккея – Михайлов-Петров-Харламов. Звено, в котором нашли предельно возможное воплощение все лучшие принципы советского хоккейного стиля: коллективизм и высочайшее мастерство, олицетворением которого были безупречное на предельной скорости катание, филигранный пас, безукоризненное владение клюшкой, ювелирная обводка…

Сколько об этом писано-переписано на примере того же Михайлова. Что еще можно добавить, чем дополнить? Может лучше спросить у игрока и тренера Михайлова о делах нынешних, а того более – о возможном ближайшем будущем хоккея. С такой задумкой шел я 26 сентября 2009 года во дворец спорта ЦСКА, где московские армейцы принимали рижское «Динамо». Там, в перерыве между периодами, на той стороне зала, где расположена трибуна с сектором VIP, и поговорил я с Борисом Петровичем, который для начала огорошил меня вопросом: «Ну, где будем разговаривать-то?». - «А где Вы время тут, на трибуне для важных персон, между периодами проводите?». «Да нигде, - сердито отвечал Михайлов, - вот тут и провожу, на лестнице». И добавил, уловив мой недоверчивый взгляд: «Это я раньше тут, когда служил, то мог… А теперь – как все!». Я не стал спрашивать в развитие неожиданно возникшей темы, как же это он, коли уж «как все», сидит почему-то на VIP-трибуне. Но предложил продолжить разговор прямо тут, у лестницы. «Ну, давай», - тотчас согласился собеседник. И вот какой у нас получился диалог.

- Борис Петрович, сейчас некоторые шведские хоккейные функционеры вынашивают планы создания Европейской хоккейной лиги, разбитой на три конференции: Северную, Центральную и Восточную. При этом в Северной играли бы клубы Швеции, Финляндии, Дании и Норвегии, в Центральной – Чехии, Словакии, Австрии, Швейцарии и Германии, а в Восточной – все клубы КХЛ. А потом победители конференций в серии плей-офф разыгрывали бы звание клубного чемпиона Европы. Утопия, на Ваш взгляд, или как?

- Любая идея, - отвечал Михайлов, - имеет право на существование. Я в этой идее не вижу ничего плохого. Такая Лига может возникнуть. Ведь никто же не верил, что у нас может появиться Континентальная хоккейная лига. А Лига есть и действует, и процветает».

- В своей книге «Мой хоккей» Вы сетовали по поводу того, что в советское время в клубах Высшей лиги СССР возраст игроков был ограничен в подавляющем большинстве случаев 30 годами, хотя еще можно было вполне поиграть. Вот, мол, в НХЛ играют до 40 лет! Теперь вот и у нас, в России, сорокалетние играют, те, кому в НХЛ места уже не находится. Среди части болельщиков даже присказка ехидная родилась: «Сбор, дескать, металлолома…». А Вы как на это смотрите?

- Я думаю, что если игрок способен выполнять поставленные перед командой задачи и играть в современный хоккей, то не имеет значения, сколько ему лет, незачем заглядывать в метрики.

- Да, но ситуация-то выглядит теперь так: в клубы КХЛ приезжает много хоккеистов из стран Европы – шведы, чехи, финны… С другой стороны, возвращаются свои российские ветераны из НХЛ. И все они играют в основе, занимая – хочешь – не хочешь - места молодых российских игроков. И что же делать этим молодым, как пробиться в основные составы?

- Вот молодежь и должна пробиваться, если она хочет пробиться! А некоторые специалисты хотят этот процесс сделать искусственным. Ничего подобного! Искусственно молодежь в состав ставить нельзя, она должна заслужить место в основе своей игрой. По метрикам ставить в основу нельзя, я категорически против такого подхода!

- Да, но по регламенту в основе каждого клуба предусмотрено всего два места для игроков юниорского возраста. Разве это пусть и вмененное с благими намерениями, но не искусственное ограничение. Почему не три, не четыре?

- В профессиональном хоккее, на мой взгляд (а КХЛ – это ведь профессиональная лига!) не должно быть никаких возрастных ограничений. Есть ведь Молодежная лига, вот через эту Лигу и извольте пробиваться в сильнейшие клубы КХЛ. В профессиональной Лиге если и должны быть ограничения, то по потолку зарплат для выравнивания шансов всех клубов. А игроки – они все должны быть в равных стартовых условиях. Что же касается ограничения на двух юниоров, то сделано так в интересах молодежной сборной страны. Ведь в НХЛ почему-то такого нет, хотя молодежная сборная Канады очень приличная?

- В НХЛ такого нет потому, Борис Петрович, что руководству НХЛ глубоко безразлично, как взрослая сборная Канады выступит на очередном чемпионате мира. Для НХЛ главное – это Кубок Стэнли. И соответствующие доходы от этого розыгрыша. А мы, в России, не пытаемся ли усидеть на двух стульях: и Лигу иметь профессиональную и первенства мира при этом обязательно выигрывать?

- Да Вы поймите, это ж две разные вещи! НХЛ - это целиком и полностью коммерческая структура, это, говоря образно, хоккейный завод! А мы, в России, воспитаны на хоккее, где всегда превыше всего были интересы сборной страны. Понимате – с-б-о-р-н-о-й!!! У нас лига профессиональная в смысле ее самостоятельности. Да и существует Лига только второй год. Но придет такое время, когда и КХЛ станет сугубо профессиональной Лигой. А сейчас – мы так выросли, привыкли к тому, что сборная – это вершина айсберга.

- А вот раньше при Федерации хоккея СССР существовал такой орган, как Тренерский совет. Вам хорошо знакомые люди его возглавляли – Тарасов, Тихонов, Крупные, важные вопросы там обсуждались, не так ли? А что ж сейчас, формально вроде существует, а фактически? И вообще, нужен такой совет, или не нужен?

- Если на бумаге существует Тренерский совет, то глава той организации, которая создавала этот совет и обязан следить за тем, чтобы этот совет работал. Сейчас, в нынешних условиях, Тренерский совет заменен Советом президентов, все вопросы решает президенты клубов, менеджеры…Но вообще-то идея неплоха: чтобы наравне с президентскими советами действовал и Тренерский совет, который бы тоже высказывал свою точку зрения, позицию тренерского корпуса. Это не помешало бы развитию хоккея, тренерское мнение должно существовать и учитываться.

- Так-то оно так. Да ведь нынче тренер – фигура подневольная, чуть что не так – и, грубо говоря, под зад коленкой. Да и тренеров-иностранцев в клубах КХЛ немало, что им толку в этом Тренерском совете?

- Да, сейчас тренеров нанимают работать, они и работают. Приблизительно, то же самое, что и в НХЛ

- Но в НХЛ-то не так уж много тренеров-иностранцев?

- Они в НХЛ консерваторы. А у нас некоторые руководители думают, что в НХЛ все самое лучшее. Но и там ведь есть супер-тренеры, и отличные тренеры, и хорошие, и посредственные. Как в любом виде спорта. Но я не думаю, что мы пригласили в КХЛ ведущих зарубежных тренеров. Середняки. Однако руководству клубов это нравится. Дай-то бог…

-Но великая школа отечественного самобытного хоккея разве от этого не страдает?

- Дело в том, что… К тренерам-легионерам руководство наше относится терпимо, не так, как к своим, доморощенным, российским…

- Ну, да, нашему-то можно легко дать «по шапке», с иностранцем оно труднее, вроде как-то даже неловко…

- Не совсем так, на их стороне – закон. А у нас закон…

-Что дышло, как повернешь, так и вышло?

- Нет, я бы так однозначно не сказал. Сейчас, с появлением КХЛ, тренеры все же немного законом защищены, они могут подать жалобу в органы той же КХЛ, в суд могут подать. Раньше такого не было.

- Если немножко о прошлом. Получается, что Борис Павлович Кулагин два раза Вас в жизни благословил: один раз в ЦСКА приглашал, другой раз рекомендовал пойти по тренерскому пути?

- Да, это так. Дружок мой с детских лет Женька Мишаков, с которым мы вместе в московском «Локомотиве» играли, порекомендовал меня Кулагину, когда сам уже утвердился в составе московских армейцев. И вот после очередного матча с ЦСКА Женька мне дал телефон Кулагина. Я позвонил, а Борис Павлович мне и говорит: «С тобой хочет встретиться Тарасов. Приезжай к бензоколонке напротив метро «Аэропорт». (эта бензоколонка и сейчас на том же самом месте стоит). Приехал. Смотрю, подкатывает «Волга», ГАЗ-21. Выходит Кулагин, приглашает: «Садись». Я сел на заднее сиденье, а там, в салоне - Тарасов. Там, в «Волге» и произошел первый разговор о моей возможной игре в ЦСКА. А второй раз дело было в Финляндии. Я в то время был коммунист…

- А Вы из КПСС вышли?

- Нет, не выходил. Но сейчас я - в «Единой России». Так вот, я хотел поступить в Высшую партийную школу. А посоветовал мне это Лев Иванович Яшин, мы с ним раза три выступали где-то перед болельщиками. Он мне посоветовал после окончания спортивной карьеры поступать в ВПШ. Закончили мы очередной сезон. Мне надо было сдавать экзамены. А Кулагин узнал - дело было на сборах в Финляндии - и говорит: «Тебе, Борис, надо идти по тренерскому пути, у тебя, на мой взгляд, должно получиться». Я прислушался к этому совету и не жалею.

- А Борис Павлович профессионально был сильным тренером?

- На мой взгляд, да. В советское время непрофессионального тренера, неспособного руководить сборной страны, никогда бы не назначили! Такое было просто не в-о-з-м-о-ж-н-о! Кулагин был тренером-профессионалом высокого класса. Но последовали две подряд неудачи на мировых чемпионатах в Польше и Австрии, и его тут же сняли». (неудачи – это второе место в Катовице и третье – в Вене – прим.автора)
- Самый, на ваш взгляд, лучший хоккеист мира?

- Из тех, с кем сам играл – это Валерка Харламов. Из тех, кого видел – это Всеволод Михайлович Бобров. Кстати, против него я сам однажды играл. В армейском клубе практиковались матчи ветеранов и молодежи. И вот на этом самом льду ветераны выиграли у нас – 14:6. Семь шайб забросил тогда Всеволод Михайлович. Гений игры.
- Самое Ваше большое хоккейное разочарование?

- Проигрыш сборной США на Олимпиаде 1980 года в Лэйк-Плесиде

- Самое большое хоккейное удовлетворение?

- Да вся жизнь, я считаю, сплошное удовлетворение. Все, что я в жизни сделал, и в хоккее, в частности. Это для меня – святое.

- Ну, а все-таки. Может быть, первый матч в Монреале против сборной Канады в знаменитой суперсерии-72? Первый матч с профессионалами, сенсационная победа….

- Ну, первое-то большое удовлетворение, это включение в состав сборной СССР и дебют в 1969 году на чемпионате мира в Стокгольме. Затем – выигрыш золотых медалей на Олимпиаде в Саппоро в 1972 году. Потом, конечно, суперсерия в том же году с канадскими профессионалами. Да много, много было удовлетворений. У меня пальцев не хватит на руках и ногах, чтобы все их перечислить. А вот пальцев хватит на одной руке, чтобы назвать все мои главные разочарования.

Да, счастливых моментов в жизни Михайлова было множество. Вся грудь – в орденах. Призов – не счесть. А самый последний – приз «Человек века», присужденный знаменитому форварду благотворительным фондом «Здоровые дети –Сильная Россия». Еще одним номинантом этого приза стал выдающийся тренер Виктор Васильевич Тихонов. Вручали 25 сентября в гостинице «Яр». Михайлов на церемонию вручения в силу ряда обстоятельств приехать не смог и приз ему передал на матче ЦСКА - «Динамо»(Рига) вице-президент Федерации хоккея Игорь Тузик.

Я, конечно же, предложил Михайлову сфотографироваться. «Нет, - ответил он. – Не люблю, если честно, этого». – «Ну, надо, Борис Петрович. Право дело, надо».- «Кому надо-то?».- «Для истории надо, ведь не сделал же никто снимка с этим призом». Уговаривать долго, впрочем, не пришлось. Подошли к михайловскому серебристому «джипу», припаркованному возле дворца. Там и нажал я кнопку фотокамеры, запечатлев Мастера с элегантным призом. А когда его обладатель, сев за водительское место, нажал педаль газа, я вдруг обратил внимание на регистрационный номер – Р 013… Тоже ведь его, михайловский кураж. Его счастливое число, его игровой номер. Так сошлись на небесах звезды…

P.S. Бытует мнение (подтверждаемое, впрочем, практикой), что великий игрок не становится такого же масштаба тренером. Михайлов, как мне кажется, опроверг этот постулат. Звание чемпионов мира 1993 года стоило очень и очень дорогого. Тогда, после развала СССР, как воздух были нужны всей стране, переживавшей не лучшие времена, положительные эмоции. И команда, возглавляемая главным тренером Борисом Михайловым, преподнесла их. Это было первое «золото» сборной России на чемпионатах мира (следует, правда, признать, что игроки в команде были все как один из совсем недавнего советского прошлого, хотя и не самые лучшие, что лишь подчеркивало силу советского хоккея).

А потом были годы хоккейного лихолетья, безвременья, когда даже победа на «захудалом» этапе Еврохоккей-тура для сборной России представала в качестве недостижимой мечты. Наблюдал я Михайлова в те годы в Стокгольме в роли главного тренера. Чувствовал, осязал, как тяжко было ему, познавшему сполна вкус самых громких побед, смотреть за неуклюжими, невыразительными действиями своих подопечных. Но ничего, не унывал, не тренировках шутил, порой подтрунивал над неудачными действиями хоккеистов, а то и строго и язвительно выговаривал. Все тогда было нелегко, непросто для России. В том числе, и в «области хоккея», где был когда-то СССР, выражаясь словами барда-классика, «впереди планеты всей».

Помню и 1996 год. Сборная России по пути за океан, на розыгрыш Кубка мира, провела товарищеский матч в Стокгольме против «Тре крунур». Помню, хорошее, светлое солнечное утро. Группу российских «звезд» перед входом в гостиницу «Глоб-отель». Вдруг подъехало такси, и вся «четверка» непринужденно «загрузилась» в салон (и это в день игры!), ничуть не обратив внимания на вышедшего главного тренера Михайлова, который глянул мрачновато вслед укатившему авто и в сердцах (так показалось), качнул головой. А что он мог тогда? В тот период «демократизация» докатилась и до хоккея, вопрос о главном тренере решался чуть ли не самими игроками. Тогда российская команда, по именам укомплектованная просто на диво, лавров в Америке и Канаде не снискала. Но кто мог упрекнуть в этом призванного в сборную в экстренном порядке Михайлова, заменившего тяжко заболевшего и перенесшего сложную операцию Игоря Дмитриева?
   
А потом помню шведский Гётеборг-2002, и вдохновенную ИГРУ сборной России, пробившейся под его михайловским руководством в финал мирового чемпионата! Впервые после памятного 93-го! То «серебро» было обнадеживающим сигналом: жива хоккейная Россия и все громкие победы еще впереди. Пожалуй, без тех серебряных медалей в Гётеборге не наступило бы «золотое время» Квебека-2008 и Берна-2009. У хоккея свои законы, и они убеждают, что любая громкая победа куется загодя, исподволь, что этой победе нужна звонкая и яркая предтеча, как залог грядущего триумфа. Михайлов, авторитет которого среди игроков был высок, смог вместе с игроками «сочинить» такую хоккейную прелюдию в стиле «ля-мажор», подтвердив свое высокое тренерское реноме.

Он, Михайлов был из тех бойцов, кто не дрогнул в трудные для России хоккейные годы. Более того, с присущим ему оптимизмом он верил в лучшее и реально, не на словах, но на деле, приближал его. И приблизил. Стоит напомнить еще раз об этом факте уникальной спортивной биографии сегодняшнего юбиляра. Игрока и Тренера. Все написанное по форме выглядит несколько пафосно, но по сути – так все оно и было…

В заключение хочется привести историю, рассказанную мне и видео и фоторепортеру Григорию Юсупову легендарным доктором сборной СССР Олегом Марковичем Белаковским. Историю, предельно характеризующую суть натуры Михайлова. «Дело было на Олимпиаде в Саппоро-72, - поведал Олег Маркович своим спокойным, ровным тоном. – И уже в первой игре с финнами Михайлов получил серьезнейшую травму малого мениска левого колена с разрывом внутренней связки. При такой травме не только что играть, а и ходить-то надо с большой осторожностью! Гематома огромная, колено вздулось. Что делать? А Михайлов мне заявляет: «Олег Маркович, что бы там ни было, но играть я буду!».

В те времена еще существовало олимпийское братство врачей. Я пригласил коллег из других стран, показал им Михайлова. Они мне в ответ категорически: «Олег, месяца полтора на коньки вставать Михайлову нельзя!». А сам Борис непреклонен: «Играть буду!». Чернышев и Тарасов меня с тревогой – игрок-то ведущий, да еще капитан команды – спрашивают, каковы перспективы? А что я могу ответить? «Только с учетом характера Бори. Быть может, к концу турнира…» А тем временем с покойным массажистом Жорой Авсеенко стараемся мы во всю: уколы делаем, повязки накладываем. И так далее. И вот тем, на предпоследнюю игру с Польшей Борис в третьем периоде вышел и даже гол забил. А потом – последняя игра с чехами. Нас с чехами разделяло всего одно очко и нам для выигрыша «золота» была нужна победа, а чехам было достаточно ничьей. Михайлов вышел на лед и сборная СССР победила чехов – 5:2. Причем капитан без своей шайбы не ушел! А чехи, у которых в тот раз была просто отличная команда, получили «бронзу». Я преклоняю свою седую голову перед мужеством Бориса, потому что отлично знаю, каких усилий стоило это ему. Ведь практически он, выйдя на лед, сделал невозможное. По всем врачебным канонам, такого не могло быть. А он – смог! Такова была его сила духа».

Ну, и уж, как говориться, «под занавес» очень теплое поздравление от подлинной «звезды» шведского и мирового хоккея 1960-70 годов Ульфа Стернера. Вот такой текст прислал он мне по электронной почте:

«Привет, дружище! Встречи с русской «красной машиной» я не забуду никогда! Борис был настоящим бойцом и феноменальным плеймейкером. Он был примером для своих товарищей и своей страны. Он соединял в себе достоинства, которые сделали его одним из величайших игроков русского хоккея. Я знаю, что он был фаворитным игроком у Анатолия Тарасова. Горжусь тем, что я знал его и, прежде всего, тем, что играл против него и даже с ним вместе ( однажды в товарищеском матче в Швеции, когда я надел свитер с буквами «СССР» на груди, мы играли в одной тройке). Борис к тому же замечательный человек. Я и моя жена Пиа любим Россию и будем всегда помнить, как прекрасно нас принимали, когда мы бывали в этой фантастической стране. Мои самые теплые поздравления Борису и его жене Татьяне, их детям, всей их семье. Здоровья и счастья».